Помещение нужно убирать до открытия, но в это время ничего захватывающего не происходит: нужно разгрести вчерашний бардак, навести порядок, проверить вентиляцию. Очень помогают официанты и бармены — милые ребята. Другое дело — убираться, когда в клубе люди. Я не из стеснительных, но поначалу даже мне было неловко. Первые пару дней отсиживалась с книжкой в подсобке, но за мной прибегали каждые 15 минут, так что поняла: уходить из зала глупо. К тому же тут есть на что посмотреть.
Суть работы
Я по образованию химик и всю жизнь проработала в институте. Но перед седьмым десятком пришлось уйти: смена руководства, конфликты. В общем, я вышла на пенсию, но без работы долго не сидела. Встретила случайно школьного друга своего сына — он мне пожаловался, что не может найти сотрудницу. Мол, «свой человек» нужен, не со стороны, так как заведение «специфическое». Я посмеялась тогда от души. Живу рядом, знаю, что там за специфика. Ну, спросила, что делать, отвечает: «Порядок поддерживать, в основном уборка в клубе». Я согласилась, деньги хорошие платят.
Вышла на работу через день. Все показали, рассказали, объяснили: тут бар, там зал, тут танцплощадка со сценой и уборная. Всё вроде просто. Техника для уборки есть — руками работать почти не надо. Единственное требование — нужно быть в заведении всё время его работы с десяти вечера и до утра, потому что мусора всегда много.
Работать и правда приходится всю ночь. По мелочи, но всегда есть что убрать. Неважно, кто там пляшет, молодые пацаны или бородатые мужики, все они прыгают как заведённые и постоянно что-то роняют, разбивают, топчут или проливают. Самый распространённый мусор — соломинки от коктейлей, стекло и пачки презервативов. Приходится часто ходить через танцпол. Представьте, вот извиваются два десятка мальчишек, заигрывая друг с другом, иногда полуголые, и тут иду я, ростом им по пояс, с совочком, пытаясь никого не задеть. В первые дни пыталась обходить танцпол через сцену, но администратор сказал: «Чего вы стесняетесь? Идите напрямик! Они не заметят даже». Теперь хожу между ними пританцовывая, они действительно не замечают.
Иногда выдаётся случай заработать «лёгкие деньги». Несколько раз парни просили «случайно» пролить коктейль на их нового знакомого или задеть их, чтобы они пролили. Я сначала удивлялась и не могла понять зачем. Оказалось, они хотели оценить пресс и телосложение потенциального бойфренда. Это — лёгкий путь завязать знакомство.
Ближе к трём ночи зал забит, по выходным особенно. И тут уже убирать не то что неудобно — просто не нужно: людей так много и они так пьяны, что им плевать на всё вокруг.
Типажи
В первое время мне казалось, что все посетители клуба — люди глубоко несчастные. Они как будто ищут чего-то, и здесь — последний шанс это найти. Но потом я начала делить всех по категориям. Чтобы не скучно было.
Две основные группы — это «клубные ребята» и «отчаявшиеся». Первые обычно одеты броско и ярко. Они приходят сюда просто повеселиться, часто даже не подходят к бару, а сразу начинают выплясывать. «Отчаявшиеся» — это противоположность первым. Они приходят сюда с надеждой в глазах. Могут танцевать, могут сидеть в зале за столиком, могут стоять у барной стойки — но что бы ни делали, всегда высматривают кого-то. Ближе к утру «отчаявшиеся» нарезают круги по клубу, разглядывая тех, кто сидит на диванах и в зале, чтобы понять, не пропустили ли они кого. Кое-кто находит, что искал, но регулярно потом возвращается — через день, через неделю или через несколько часов.
Немного грустно бывает смотреть на мужчин моих лет и не в самой лучшей форме. Их обычно я замечаю за столиком, с большим цветастым коктейлем и мороженицей. Перед уходом они могут выйти к танцплощадке, постоять у края, изучая всех. Ребята из провинции тоже очень бросаются в глаза. Они приезжают в большой город и, наверное, пересилив себя, решают зайти разок, посмотреть, что и как. Сначала стоят в сторонке с удивлённым взглядом, а после пары коктейлей рвутся танцевать. Их легко по одежде вычислить — не модники.
Ещё есть пары. Они находят себе уголок у края танцпола и там спокойно выплясывают. Бывает, срывают друг с друга рубашки и устраивают парное шоу на сцене, но это редкость. Они сюда приходят скорее пообниматься и поцеловаться на публике. Скука.
Девочки — напротив: если целуются, то это должны видеть все. Они могут позволить себе экстравагантные парные наряды и безумные танцы по всему залу. Но на самом деле в гей-клубах их не особо жалуют. Агрессии нет, но и интерес к ним никто не проявляет. Хотя охранники рассказывали, как в другом гей-клубе взбалмошную девушку слегка подстрелил завсегдатай, просто так посреди вечера. Её увели, а вечеринка продолжилась.
Иногда возле сцены рядом с музыкантами оказывается какая-нибудь звезда. Не настоящая, конечно, те публичности боятся, но какой-нибудь телеведущий, известный визажист или актёр второго сорта (которого узнают, если напомнить, где он снимался). Раз в неделю обязательно кто-то да заглянет. Обычно ненадолго и уходит один.
Любимые посетители наших официантов — это компании и «папашки». С первыми всё понятно: группа людей часто просто сидит за столиком, все болтают и пьют. Те, кого мы называем «папашками», в клубе завсегдатаи. «Папашка» — это мужчина в возрасте (часто не самый симпатичный), вокруг которого собираются совсем молодые юноши. Молодые веселятся, вызывающе танцуют, заводят толпу, целуются по углам, много пьют и возвращаются за столик. «Папаша», видимо, наслаждается обществом молодёжи и исправно расплачивается по счетам в конце вечера, отчего бармены и официанты в полном восторге. А вот я их ненавижу: мусора от них горы. Первые постоянно бьют тару, а вторые оставляют кучу бумажек, блёсток и прочей лабуды, которую приходится собирать вручную.
Дивы и натуралы
Травести-шоу у нас проходят нечасто, но регулярно хотя бы одна дива на огонёк заглядывает. В выходные приходит один и тот же артист и шатается по залу, развлекая публику. В первую неделю я случайно на него наткнулась. В служебку зашла посреди ночи, а он стоит, одевается. И мне говорит манерно так: «Подруга, помоги лифчик застегнуть». Двадцатилетний сосунок, который мне во внуки годится. Сам стоит в трусах и накладные сиськи держит. Помогла, конечно, потом под утро выпили вместе — милый мальчик, когда не играет на публику. В театральном учится.
Но самые весёлые из посетителей гей-клуба — это натуралки и натуралы. Девочки обычно приходят с друзьями-геями. И часто остаются одни. Регулярно можно услышать, как барышня незнакомой соседке говорит: «Хочешь выпить? Но я не лесбиянка, ты не подумай!» Они берут пару бутылок «Советского» и пьют в углу, подыскивая подруг. После бутылки идут танцевать, что нередко заканчивается поцелуями. Ради таких и приходят натуралы, вооружившись правилом «всегда смотри на кадык!».
Ещё забавно, когда в этой, весьма однородной, публике появляются, например, мужики в коже. Как-то просто посреди зала возникла такая пара — один побольше в сбруе, и мальчик, на четвереньках. Ошейник, поводок, намордник и в коже. Тот, что побольше, потягивал пиво, поставив ногу на друга, и с кем-то мирно беседовал. И видно было, что все счастливы и довольны ситуацией, даже тот, что на четвереньках. Охрана говорит, что пришли в обычной одежде, а тут разделись просто. Такое для наших дико. У «кожаных» свои клубы и свои пляски.
Уборная
Это сакральное место для каждого гей-клуба и самая большая головная боль для меня. Вообще уборка туалета — сомнительное удовольствие, но тут всё иначе. По назначению кабинки используются не больше чем в половине случаев. Под утро свободную почти невозможно найти: многие хотят уединиться. А ведь для этого есть специальное помещение — «Тёмная комната», каморка два на три метра, где можно предаться разного рода утехам. Но все прутся в туалет.
Под утро, когда начинается самое пекло, а все места, где можно закрыться, уже заняты, находятся и те, кого не смущают взгляды посторонних. Что там творится, можно представить. Но обычно мальчикам неловко после того, как они там обжимаются, и они оставляют после себя идеальную чистоту. Заметают следы своего пребывания.
Другое дело «Тёмная комната». Названа она так потому, что там нет никаких источников освещения. Почти кромешная темнота. Но там уборка нужна постоянно. Кварцевание раз в сутки, но убирать для поддержания какой-то видимости чистоты необходимо. У меня есть волшебный пульт, который включает там яркий свет. И самое неловкое — случайно использовать его, когда комната занята. А как проверить? Толкнуть дверь. Но ведь далеко не все по пьяни догадываются её закрыть. Пару раз вваливалась неудачно. Теперь осторожно приходится приоткрывать, если не закрыта, по миллиметру буквально. И каждый раз надеешься не увидеть чью-то мельтешащую задницу.
Находки
Помимо одежды, часто нахожу телефоны, карточки, зонты. Но их немного, почти все тщательно следят за своими вещами. Прижимают к себе уходя. После тематических вечеринок забытого много. Если случается травести-вечер — под столами валяются парики, после всяких праздников — ушки-плюшки, самодельные аксессуары.
Самое интересное из того, что я находила, — книга, депутатское удостоверение и соска. Книгу я нашла в уборной и забрала себе, почитать. «Наше постчеловеческое будущее» Фрэнсиса Фукуямы, очень интересная работа. Принесла потом обратно и положила в той же кабинке на полку, до сих пор лежит. Удостоверение отдала лично. Чьё — не скажу. Соску отнесла в бар, её потом забрали. Она, как оказалось, по назначению использовалась: приходила пара с маленьким ребёнком.
Проблемы
Поначалу было очень странно идти на работу, когда все подруги отходят ко сну. Ни одной из них я, кстати, так и не сказала, где работаю. Не потому, что стыжусь места или того, чем занимаюсь, но так проще. Хотя при этом встречала сыновей своих коллег и подруг, но виду не подала: зачем смущать? Тут вообще лучше «никого не узнавать» до тех пор, пока с тобой не поздороваются. Люди пугливые, и немудрено: государство постаралось сделать их жизнь «как можно более простой и комфортной».
Родные поначалу были против. Основной аргумент: «Идиоты всякие, экстремисты и облавы – тебе это надо?» Всё чушь. Облав за всё время работы не было ни разу — всё, кажется, улажено на высоком уровне и клуб под защитой влиятельных геев-политиков. А касательно идиотов — у нас очень жёсткий фейсконтроль. Охранники тут вообще суровые мужики — все бывшие военные, ушедшие со службы в хороших званиях и, как мне показалось, по идеологическим причинам — не дураки. Они отсекают любых, даже немного странных, посетителей и случайных прохожих (на клубе ведь не написано «для голубков»). И вместе с этим пресекают любые поползновения клиентов в свой адрес. Мужики они видные, но на мальчиков, которые вешаются на них пачками, смотрят по-отечески строго. А вот со мной и выпить могут, и посмеяться. И почти все, вроде бы, девочек любят.
Неприличные предложения
Многие думают, что чтобы работать тут, нужно быть гомосексуалом. Не тут-то было. Бармены у нас почти все натуралы, хотя есть и те, кто раздаёт свои визитки и девочкам, и мальчикам, весьма открыто. Официанты, напротив, почти все геи.
Вообще предложения тут могут поступить от кого угодно самые разные. Барменов на свидания зовут, ну или в «Тёмную» отойти. Это вообще регулярно, как чаевые оставить. Немудрено, учитывая, как они одеты. Официанты почти все говорят как минимум на двух языках, а иностранцы заходят нередко: клуб в центре. И бывает, нравится мужику мальчик местный, а объясниться с ним он не может, вот и ищут, кто там испанский знает, а кто итальянский. Неплохие деньги приносит именно работа переводчика в клубе. Потому что банальным знакомством разговор не ограничивается. И никого не смущает такое посредничество, даже в весьма интимных беседах.
В гей-клубе приятно находиться, потому что можно выглядеть как угодно — это чрезмерно демократичное и толерантное место. Никого тут не смущает, что я в свои годы могу перед уходом забраться на барный стул и опрокинуть пару «Маргарит». Иногда весёлые клиенты зовут к себе за столик, но я как правило отказываюсь — потому что с ними можно просидеть и до утра.
Кстати, секс мне, суровой женщине в летах, предлагают намного чаще, чем может показаться. Уж не знаю, фетиш это или что, но раз в месяц-два случается стабильно. И что больше всего удивляет — красивые молодые девушки. Кто-то начинает с коктейля — угостить пытается, кто-то разговор, смущаясь, заводит. Пару раз откровенно в лоб спрашивали, не хочу ли попробовать. Я сыну обычно рассказываю — он смеётся и каждый раз уточняет: «И что?»
http://www.the-village.ru/village/situation/howto/133393-uborka